Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории

Обзор и оглавление данного выпуска

1.2.2. Современные академические интересы - свидетельство Интернета

Ежедневное общение по Интернету с коллегами из многих стран и просто интересующимися философией истории в течение нескольких лет в целом только утвердило представление об основном содержании и постоянстве запросов, фиксированных в вопросах 1 - 5. Кроме почтового списка PHILOFHI, о котором подробнее будет сказано ниже, в других телеконференциях постоянно обсуждаются наиболее яркие последние статьи, дискуссии в мировой прессе. О публицистике тоже будет сказано отдельно.

Что касается спектра академических интересов, то поправку нужно сделать на философов, воспитанных в англо-американской традиции, где по-прежнему сильны позиции аналитизма с преобладанием интереса к языку, методу, логике самого исторического исследования. Также крайне аморфны и плохо артикулированы интересы множества приверженцев так называемой "континентальной философии", замешанной в основном на идеях постмодернизма - здесь в конце концов все упирается в критику любых рациональных моделей и объяснительных схем, но собственных специфических интересов и ясных продуктивных идей у этой публики так и не удалось выявить.

Еще не задумываясь, когда и зачем это пригодится, скорее из чистого любопытства и ориентируясь на практику других телеконференций, я стал требовать заполнения анкеты от всех желающих присоединиться к организованной в апреле 1994г. телеконференции - "почтового списка" по философии истории и теоретической истории (mailing list PHILOFHI - PHILosophy OF HIstory and theoretical history). Среди участников списка не только философы и историки, но и писатели, журналисты, политики, преподаватели, чиновники национальных правительств и международных организаций, большое количество студентов с соответствующими мировоззренческими запросами; всего с 1994 г. через конференцию прошло более 350 человек из 40 стран. На сегодняшний день количество участников списка составляет 230 человек, оно постоянно флуктуирует, в основном отражая циклы академического календаря, но наблюдается общая тенденция роста со скоростью примерно 30 - 50 человек в год.

Помимо формальных вопросов об адресах, профессии, статусе, месте работы, анкета включает еще следующие три вопроса, направленные именно на выявление профиля интересов (в переводе с английского):

ваши основные интересы в области философии истории и теоретической истории (ФИиТИ),

тема вашего текущего исследования, связанного с ФИиТИ,

ваши любимые авторы в области ФИиТИ.

Посмотрим, как представлена проблематика по заданным вопросам 1 - 5. Материалом для анализа служили анкеты 260 членов телеконференции (как нынешних, так и бывших) по сотоянию на февраль 1997 г.

Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории

Обзор и оглавление данного выпуска

 Вопрос 1. Что и как вызывает события и изменения в истории?

Под эту рубрику попало 17 ответов. Это меньше, чем ожидалось, но и немало. Приведем наиболее показательные формулировки:

 "исторические процессы, трансформация и изменения, история систем, исторические модели и предсказывающие системы";

"законы истории"(2)*;  

"роль случайности и хаоса в истории, прогрессе; инновационные источники истории";

"цивилизационные процессы";

"воздействие технологии на общественное сознание";

"самопроизводящая (self-generating) сложность";

"крупномасшабные факторы истории, долговременные вековые изменения (сельское хозяство, индустрия, информация)";

"факторы социальной эволюции";

"развитие теории культуры, предназначенной стать каркасом объяснения того, как культуры формируются и изменяются во времени";

"приложение теорий социокультурного изменения к взаимодействию между социальными системами и инфекционными болезнями".

Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории

Обзор и оглавление данного выпуска

 Вопрос 2. На какие части (во времени и пространстве) делится история?

Как ни странно, этот вопрос не волнует практически никого из более чем двух с половиной сотен специалистов по философии истории, тех, кто готовится стать специалистом в этой области или просто интересуется этой сферой. Пришлось выделить только пять ответов, касающихся кросс-культурных сравнений и взаимодействий типа:

 "кросс-культурные сравнения в рамках Западной цивилизации".

Можно сделать несколько предположений о невнимании к вопросам периодизации и структурирования истории.

Во-первых, это классическая проблематика метаистории: выделение стадий - со времен Конта, Сен-Симона, Гегеля, Маркса, Моргана, выделение культурных миров, цивилизаций в традиции, восходящей к Монтескье и Гердеру. И тот и другой подходы находятся под столь плотным перескрестным огнем критики со стороны историков (начиная с Р.Коллингвуда, Л.Февра, М.Блока) и философов (аналитическая школа, постмодернизм), что не находится желающих рисковать.

Во-вторых, мощь и авторитет современного исторического знания, представленного в тысячах монографий, специальных журналов и академических сообществ, вероятно, препятствуют постановке вопросов о структурировании истории, всегда имеющих оттенок подрыва основ.

В-третьих, всегда имеет место фактор научной моды: теперь занимаются "нарративами" и "идентичностями", как раньше выделяли "стадии" истории и цивилизации, а потом появятся новые научные увлечения. Разумеется, сам феномен моды также нуждается в объяснении, и не последнюю роль, видимо, в нем играет фактор положительного подкрепления научных поисков яркими, убедительными, "продаваемыми" результатами. В этом смысле десятки известных вариантов структурирования истории остаются по-прежнему менее убедительными и обоснованными, чем результаты анализа историографических нарративов.

Здесь нет возможности проводить дальнейшие расуждения, тем более проверять представленные гипотезы. Скажем лишь, что несмотря на падение интереса научной общественности к вопросам структурирования истории, мы от них не отступимся, а выдвинутые гипотезы будем использовать в качестве полезных предостережений на пути решения этих проблем.

Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории

Обзор и оглавление данного выпуска

 Вопрос 3. В каком направлении, как и почему движется история?

К вопросам этого плана тяготеют 36 выделенных ответов. Часть из них касается всей человеческой истории, часть - ее отдельных фрагментов. Ответы расположены в хронологическом порядке. Данный список интересов настолько любопытен, что приводится почти целиком.

О человеческой истории в целом:

"проблема макромировой истории";

"общая теория социальной эволюции"(2);

"концептуальные каркасы всемирной истории";

"объяснение процессов очень долгой социальной эволюции: 10 000 лет назад и более";

"пять тысяч лет истории мировой системы";

"большие циклы в истории" (4);

"малые циклы (от политических выборов до войн)";

"крупномасштабные исторические изменения, особенно относящиеся к международным отношениям";

"подъем и падение цивилизаций" (2);

"как и почему формировались и распадались империи";

"химерические события в истории";

"развитие общего права как эволюционной системы".

Об аспектах и фрагментах истории:

"происхождение и эволюция культур, ценностей и верований";

"исторические подходы в археологии бесклассовых обществ";

"нарисовать картину доисторической глобальной цивилизации, исследование путешествий и других форм взаимодействий, о которых пока так мало известно";

"процессы изменений в древности (античности), интерпретация древних и доисторических верований, как они изменялись и определяли изменения с течением времени";

"развитие цивилизаций вплоть до Возрождения";

"подъем индивидуализма";

"западная экспансия, теория Запада";

"использование языка и мировая гегемония";

"Теоретическое Историческое Моделирование; основной сценарий "что, если бы" в приложении к ситуациям реального мира, например: что, если бы Гитлер не пришел к власти в Германии, но был лишь мелким политиком? каков был бы статус Японии и Италии в 1940-е гг.?"

"вопросы войны и мира. происхождение Холокауста"(2);

"какова последовательность между созданием национальных государств, рыночной экономики и демократии во всемирной истории?; каково их нынешнее состояние в странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза?"

"понимание современных тенденций глобализации"(2);

"Споры вокруг так называемого "конца истории" (Курно, Кожев, и т.д.), понятие, которое следует критически рассмотреть",

"будущее настоящего мира".

Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории

Обзор и оглавление данного выпуска

Вопрос 4. В чем состоит смысл истории?

Вопрос 5. Каково наше место, роль и предназначение в истории?

Вопросы с такими или сходными формулировками не зафиксированы. Возможны такие причины.

Во-первых, само понятие смысла истории еще более уязвимо, чем периодизация истории. До сих пор дает о себе знать дискредитация идей божественного Провидения, просвещенческого Прогресса, гегельянского самораскрытия Разума и Свободы, марксистского восхождения к Коммунизму, буржуазной теории Модернизации. Интеллектуальная энергия в XX в. больше расходовалась не на построение (выявление) новых смыслов истории, а на дискредитацию старых. Причем наиболее "энергетически экономной" оказалась позиция отрицания всех возможных смыслов и даже самой проблемы о смысле истории как корректной и "осмысленной".

Во-вторых, каждый отвечающий на анкету при вступлении в некое сообщество профессионалов не может вовсе игнорировать мотив утверждения и поддержания собственного реноме. В этом аспекте прямая постановка вопроса о смысле истории, равно как вопроса о роли и предназначении человека в истории, явно представляется неакадемичной, вызывающе дилетантской. Поэтому даже если такой интерес существует (а он существует, о чем свидетельствуют дискуссии между теми же участниками), то при ответе на анкету прямо не раскрывается.

В предуведомлении новым участникам другого, более широкого по тематике электронного философского форума (PHILOSOP) было даже явно сказано, что обсуждению подлежат лишь академические философские проблемы; рассуждения о том, в чем состоит смысл жизни, к таковым не относятся и считаются неадекватными. Прямой связи здесь нет, но налицо общее отношение к прямым вопросам о смысле чего-либо (жизни, истории) как к неакадемичным. По крайней мере это касается англоязычной философской культуры, к которой по необходимости примыкают и все англоязычные электронные телеконференции, в том числе PHILOFHI.

В то же время, если прямые вопросы не ставятся, то ставятся косвенные, пусть и в небольшом количестве (13). Поэтому ниже представлены интересы участников телеконференции, касающиеся общих проблем онтологии, природы времени, человека, общества, культуры, аспекты этической и религиозной интерпретации истории:

 "теории исторического времени; теоретизация времени и пространства"(2);

"онтологический статус прошлого, концепция возможных миров";

"отношение материальных структур к структурам сознания";

"отношение социального (микро и макро, базис и надстройка) к психологическому)";

"теоретические вопросы "человеческой природы", природы человеческого общества в целом";

"психологическая (психоаналитическая) реинтерпретация Всемирной истории";

"взаимораскрывающее взаимодействие между языком и историей";

"архетипическая реконструкция культуры (Джеймс Хиллман)";

"мораль и этика, этический взгляд на до-историю и эволюцию";

"христианская идея Благодати (милости Господней) и ее продолжение в нашей идее Культуры";

"роль исторической перспективы в политике и культурной идентичности";

"сознание прошлого как экзистенциальный феномен и изобретение истории как политический процесс";

"необходимость сотрудничества между ныне живущими цивилизациями (западной, китайской, нндусской и арабо-исламской)".

 Остальные зафиксированные интересы участников телеконференции PHILOFHI уже прямо относятся к чисто профессиональной сфере (частным областям эмпирической истории и историографии, истории идей, методологии и эпистемологии, научным направлениям и подходам, связи со смежными науками и сферами познания, преподаванием и т.д.). Разнообразие интересов весьма широко, приведем лишь несколько примеров:

 "идея Создания истории; т.е., Создание истории предполагает роль историка в определении того, какие аспекты, вопросы и части в прошлом будут частью нашего современного мира; таким образом, прошлое - это не все, что случилось, но это то, что мы помним";

"понятие Художника как историка, в особенности, священная форма истории как рассказа с историком как рассказчиком; особое внимание к писанной истории у Чосера, Блейка и Шекспира";

"устройство повседневной жизни в масштабе всего общества";

"историография китайской науки";

"пуританские корни Христианской Науки";

"расовые отношения и мировые диаспоры (Арнольд Тойнби)";

"история менеджмента, которая до сих пор недостаточно теоретизирована";

"практические и теоретические карты будущего как среды для образовательной деятельности";

"сравнение имперского Рима и Теотихуакана, анализ их становления как сложного общества, политико-военная, социальная, экономическая, и интеллектуаьная инфраструкутра и развитие, их последующий упадок и влияние на будущие культуры";

"воображение, Томпсон и новые левые, менталитет марксизма и гегельянства, все общие исследования XVI, XVII и XVIII вв. по религии, барокко, иезуитству";

"влияние британской историографии, литературы, философии, поэзии, риторики и теологии на немецкую идею философии истории в XVIII веке";

"концепция времени у Карла Маркса, отношение этой концепции к постструктуралистким идеям времени, особенно у Мишеля Фуко",

"годы формирования советской цензуры (1917-1922)",

"Советские Военные Исследования" (Soviet Military Studies, по-видимому, имеются в виду исследования военных аспектов в истории СССР. - Н.Р.);

"формальные характеристики исторического нарратива как эффект реального (по Барту) бремени истории (а-ля Хайден Уайт), память и забвение мест и прошлого этих мест".

 Даже эта небольшая подборка достаточно ясно дает понять, что реальное разнообразие профессиональных н а у ч н ы х интересов нельзя свести ни к какому обозримому набору вопросов. Постановка вопросов 1 - 5 (1.1) преследовала совсем иную цель - структурировать наиболее распространенные п у б л и ч н ы е интересы к философии истории. В то же время, наличие приемлемых ответов на вопросы 1 - 3 (о динамике, структуре, и ходе истории) явно послужило бы солидной основой для решения многих специальных научных проблем из их реального разнообразия. Чтобы убедиться в этом, достаточно с данной точки зрения вглянуть на приведенный выше список.

Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории

Обзор и оглавление данного выпуска

1.2.3. Российская и западная публицистика

Отечественная публицистика при всей ее пестроте вращается вокруг осмысления причин (вопрос 1) и желательных-нежелательных перспектив (вопрос 5) переломных событий в российской истории конца нашего века. Даются диаметрально противоположные толкования роли этих событий и всего нашего времени в российской и мировой истории (вопросы 2, 5): либо это несчастное впадение могучей России в морок коммунизма, счастливое пробуждение от него и возвращение в лоно мировой цивилизации, либо трагический разрыв с православием и светлое будущее восстановления правой веры, либо возврат к уже преодоленной стадии "капитализма", либо тупиковый путь и новая стагнация, либо соскальзывание в пропасть полного распада. Соответственно толкуются и общий образ, ход, направленность российской истории (вопрос 3) и самый смысл ее столь драматического развертывания (вопрос 4), в таких версиях как: ополчение мировых сил Зла на Святую Русь, долгий путь социально-политического "окультуривания" России, ее вхождения или возвращения в Европу, фатальные циклы смуты-распада и имперства-стагнации, осуществление особого неповторимого евразийского пути и т.п.

Окончание "холодной войны" существенно оживило и западную публицистику, научные и околонаучные дискуссии общего плана, где наиболее ярким началом дискуссии была статья Ф.Фукуямы о "конце истории" (Фукуяма 1990). Здесь наиболее проблематичным становится значение и ценность вклада западной цивилизации в мировую историю, влияния Запада на ее общий ход (место в истории и направленность истории - вопросы 3,5), нравственный долг по отношению к беднейшим странам и народам (как правило, терпевшим большой ущерб от западного вмешательства, а нередко и поныне ограбляемым) - это этико-практические следствия исторических знаний (вопрос 5).

Развертывается борьба между традиционным европоцентризмом и новым направлением анти-европоцентричной Всемирной истории (World History), некоторые представители которого упорно называют Европу "северо-западным полуостровом Афроазии". Эта полемика особенно остро ведется при обсуждении пропорций государственного исторического образования (от европоцентризма отнюдь не свободно и российское образование, достаточно сравнить объем сведений в школьной и вузовской программе истории о Европе и, скажем, Индокитае, Полинезии, Южной Америке или Центральной Африке, причем по каждой эпохе). По сути дела это вопросы разбиения истории на части, ее структуры и центрирования (вопрос 2).

Не ослабевает интерес к причинам и движущим силам европейской "экспансии" или "прогресса" Нового времени, соответственно к механизмам исторического развития в другие эпохи и на других континентах (вопрос 1).

Наконец, глобальные, особенно экологические и демографические проблемы, нехватка ресурсов, невозможность не то что остановить, но даже притормозить молот техногенной нагрузки на природу вновь и вновь будирует вопросы на Западе, в России и во всем мире о самом месте и роли человеческой истории в эволюции биосферы и во всей истории Земли и Вселенной (вопрос 4).

   

далее...

оглавление

в начало

к архиву ФИ

предыдущий