Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории
Обзор и оглавление данного выпуска
1.2.2. Современные академические интересы - свидетельство Интернета
Ежедневное общение по Интернету с коллегами из многих стран и просто интересующимися философией истории в течение нескольких лет в целом только утвердило представление об основном содержании и постоянстве запросов, фиксированных в вопросах
1 - 5. Кроме почтового списка PHILOFHI, о котором подробнее будет сказано ниже, в других телеконференциях постоянно обсуждаются наиболее яркие последние статьи, дискуссии в мировой прессе. О публицистике тоже будет сказано отдельно.Что касается спектра академических интересов, то поправку нужно сделать на философов, воспитанных в англо-американской традиции, где по-прежнему сильны позиции аналитизма с преобладанием интереса к языку, методу, логике самого исторического исследования. Также крайне аморфны и плохо артикулированы интересы множества приверженцев так называемой "континентальной философии", замешанной в основном на идеях постмодернизма - здесь в конце концов все упирается в критику любых рациональных моделей и объяснительных схем, но собственных специфических интересов и ясных продуктивных идей у этой публики так и не удалось выявить.
Еще не задумываясь, когда и зачем это пригодится, скорее из чистого любопытства и ориентируясь на практику других телеконференций, я стал требовать заполнения анкеты от всех желающих присоединиться к организованной в апреле 1994г. телеконференции - "почтового списка" по философии истории и теоретической истории (mailing list PHILOFHI - PHILosophy OF HIstory and theoretical history). Среди участников списка не только философы и историки, но и писатели, журналисты, политики, преподаватели, чиновники национальных правительств и международных организаций, большое количество студентов с соответствующими мировоззренческими запросами; всего с 1994 г. через конференцию прошло более 350 человек из 40 стран. На сегодняшний день количество участников списка составляет 230 человек, оно постоянно флуктуирует, в основном отражая циклы академического календаря, но наблюдается общая тенденция роста со скоростью примерно 30 - 50 человек в год.
Помимо формальных вопросов об адресах, профессии, статусе, месте работы, анкета включает еще следующие три вопроса, направленные именно на выявление профиля интересов (в переводе с английского):
ваши основные интересы в области философии истории и теоретической истории (ФИиТИ),
тема вашего текущего исследования, связанного с ФИиТИ,
ваши любимые авторы в области ФИиТИ.
Посмотрим, как представлена проблематика по заданным вопросам
1 - 5. Материалом для анализа служили анкеты 260 членов телеконференции (как нынешних, так и бывших) по сотоянию на февраль 1997 г.Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории
Обзор и оглавление данного выпуска
Под эту рубрику попало 17 ответов. Это меньше, чем ожидалось, но и немало. Приведем наиболее показательные формулировки:
"законы истории"(2)*;
"роль случайности и хаоса в истории, прогрессе; инновационные источники истории";
"цивилизационные процессы";
"воздействие технологии на общественное сознание";
"самопроизводящая (self-generating) сложность";
"крупномасшабные факторы истории, долговременные вековые изменения (сельское хозяство, индустрия, информация)";
"факторы социальной эволюции";
"развитие теории культуры, предназначенной стать каркасом объяснения того, как культуры формируются и изменяются во времени";
"приложение теорий социокультурного изменения к взаимодействию между социальными системами и инфекционными болезнями".
Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории
Обзор и оглавление данного выпуска
Как ни странно, этот вопрос не волнует практически никого из более чем двух с половиной сотен специалистов по философии истории, тех, кто готовится стать специалистом в этой области или просто интересуется этой сферой. Пришлось выделить только пять ответов, касающихся кросс-культурных сравнений и взаимодействий типа:
Можно сделать несколько предположений о невнимании к вопросам периодизации и структурирования истории.
Во-первых, это классическая проблематика метаистории: выделение стадий - со времен Конта, Сен-Симона, Гегеля, Маркса, Моргана, выделение культурных миров, цивилизаций в традиции, восходящей к Монтескье и Гердеру. И тот и другой подходы находятся под столь плотным перескрестным огнем критики со стороны историков (начиная с Р.Коллингвуда, Л.Февра, М.Блока
) и философов (аналитическая школа, постмодернизм), что не находится желающих рисковать.Во-вторых, мощь и авторитет современного исторического знания, представленного в тысячах монографий, специальных журналов и академических сообществ, вероятно, препятствуют постановке вопросов о структурировании истории, всегда имеющих оттенок подрыва основ.
В-третьих, всегда имеет место фактор научной моды: теперь занимаются "нарративами" и "идентичностями", как раньше выделяли "стадии" истории и цивилизации, а потом появятся новые научные увлечения. Разумеется, сам феномен моды также нуждается в объяснении, и не последнюю роль, видимо, в нем играет фактор положительного подкрепления научных поисков яркими, убедительными, "продаваемыми" результатами. В этом смысле десятки известных вариантов структурирования истории остаются по-прежнему менее убедительными и обоснованными, чем результаты анализа историографических нарративов.
Здесь нет возможности проводить дальнейшие расуждения, тем более проверять представленные гипотезы. Скажем лишь, что несмотря на падение интереса научной общественности к вопросам структурирования истории, мы от них не отступимся, а выдвинутые гипотезы будем использовать в качестве полезных предостережений на пути решения этих проблем.
Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории
Обзор и оглавление данного выпуска
К вопросам этого плана тяготеют 36 выделенных ответов. Часть из них касается всей человеческой истории, часть - ее отдельных фрагментов. Ответы расположены в хронологическом порядке. Данный список интересов настолько любопытен, что приводится почти целиком.
"проблема макромировой истории";
"общая теория социальной эволюции"(2);
"концептуальные каркасы всемирной истории";
"объяснение процессов очень долгой социальной эволюции: 10 000 лет назад и более";
"пять тысяч лет истории мировой системы";
"большие циклы в истории" (4);
"малые циклы (от политических выборов до войн)";
"крупномасштабные исторические изменения, особенно относящиеся к международным отношениям";
"подъем и падение цивилизаций" (2);
"как и почему формировались и распадались империи";
"химерические события в истории";
"развитие общего права как эволюционной системы".
"происхождение и эволюция культур, ценностей и верований";
"исторические подходы в археологии бесклассовых обществ";
"нарисовать картину доисторической глобальной цивилизации, исследование путешествий и других форм взаимодействий, о которых пока так мало известно";
"процессы изменений в древности (античности), интерпретация древних и доисторических верований, как они изменялись и определяли изменения с течением времени";
"развитие цивилизаций вплоть до Возрождения";
"подъем индивидуализма";
"западная экспансия, теория Запада";
"использование языка и мировая гегемония";
"Теоретическое Историческое Моделирование; основной сценарий "что, если бы" в приложении к ситуациям реального мира, например: что, если бы Гитлер не пришел к власти в Германии, но был лишь мелким политиком? каков был бы статус Японии и Италии в 1940-е гг.?"
"вопросы войны и мира. происхождение Холокауста"(2);
"какова последовательность между созданием национальных государств, рыночной экономики и демократии во всемирной истории?; каково их нынешнее состояние в странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза?"
"понимание современных тенденций глобализации"(2);
"Споры вокруг так называемого "конца истории" (Курно, Кожев, и т.д.), понятие, которое следует критически рассмотреть",
"будущее настоящего мира".
Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории
Обзор и оглавление данного выпуска
Вопрос 4. В чем состоит смысл истории?
Вопрос 5. Каково наше место, роль и предназначение в истории?
Вопросы с такими или сходными формулировками не зафиксированы. Возможны такие причины.
Во-первых, само понятие смысла истории еще более уязвимо, чем периодизация истории. До сих пор дает о себе знать дискредитация идей божественного Провидения, просвещенческого Прогресса, гегельянского самораскрытия Разума и Свободы, марксистского восхождения к Коммунизму, буржуазной теории Модернизации. Интеллектуальная энергия в XX в. больше расходовалась не на построение (выявление) новых смыслов истории, а на дискредитацию старых. Причем наиболее "энергетически экономной" оказалась позиция отрицания всех возможных смыслов и даже самой проблемы о смысле истории как корректной и "осмысленной".
Во-вторых, каждый отвечающий на анкету при вступлении в некое сообщество профессионалов не может вовсе игнорировать мотив утверждения и поддержания собственного реноме. В этом аспекте прямая постановка вопроса о смысле истории, равно как вопроса о роли и предназначении человека в истории, явно представляется неакадемичной, вызывающе дилетантской. Поэтому даже если такой интерес существует (а он существует, о чем свидетельствуют дискуссии между теми же участниками), то при ответе на анкету прямо не раскрывается.
В предуведомлении новым участникам другого, более широкого по тематике электронного философского форума (PHILOSOP) было даже явно сказано, что обсуждению подлежат лишь академические философские проблемы; рассуждения о том, в чем состоит смысл жизни, к таковым не относятся и считаются неадекватными. Прямой связи здесь нет, но налицо общее отношение к прямым вопросам о смысле чего-либо (жизни, истории) как к неакадемичным. По крайней мере это касается англоязычной философской культуры, к которой по необходимости примыкают и все англоязычные электронные телеконференции, в том числе PHILOFHI.
В то же время, если прямые вопросы не ставятся, то ставятся косвенные, пусть и в небольшом количестве (13). Поэтому ниже представлены интересы участников телеконференции, касающиеся общих проблем онтологии, природы времени, человека, общества, культуры, аспекты этической и религиозной интерпретации истории
:
"онтологический статус прошлого, концепция возможных миров";
"отношение материальных структур к структурам сознания";
"отношение социального (микро и макро, базис и надстройка) к психологическому)";
"теоретические вопросы "человеческой природы", природы человеческого общества в целом";
"психологическая (психоаналитическая) реинтерпретация Всемирной истории";
"взаимораскрывающее взаимодействие между языком и историей";
"архетипическая реконструкция культуры (Джеймс Хиллман)";
"мораль и этика, этический взгляд на до-историю и эволюцию";
"христианская идея Благодати (милости Господней) и ее продолжение в нашей идее Культуры";
"роль исторической перспективы в политике и культурной идентичности";
"сознание прошлого как экзистенциальный феномен и изобретение истории как политический процесс";
"необходимость сотрудничества между ныне живущими цивилизациями (западной, китайской, нндусской и арабо-исламской)".
Остальные зафиксированные интересы участников телеконференции PHILOFHI уже прямо относятся к чисто профессиональной сфере (частным областям эмпирической истории и историографии, истории идей, методологии и эпистемологии, научным направлениям и подходам, связи со смежными науками и сферами познания, преподаванием и т.д.). Разнообразие интересов весьма широко, приведем лишь несколько примеров:
"понятие Художника как историка, в особенности, священная форма истории как рассказа с историком как рассказчиком; особое внимание к писанной истории у Чосера, Блейка и Шекспира";
"устройство повседневной жизни в масштабе всего общества";
"историография китайской науки";
"пуританские корни Христианской Науки";
"расовые отношения и мировые диаспоры (Арнольд Тойнби)";
"история менеджмента, которая до сих пор недостаточно теоретизирована";
"практические и теоретические карты будущего как среды для образовательной деятельности";
"сравнение имперского Рима и Теотихуакана, анализ их становления как сложного общества, политико-военная, социальная, экономическая, и интеллектуаьная инфраструкутра и развитие, их последующий упадок и влияние на будущие культуры";
"воображение, Томпсон и новые левые, менталитет марксизма и гегельянства, все общие исследования XVI, XVII и XVIII вв. по религии, барокко, иезуитству";
"влияние британской историографии, литературы, философии, поэзии, риторики и теологии на немецкую идею философии истории в XVIII веке";
"концепция времени у Карла Маркса, отношение этой концепции к постструктуралистким идеям времени, особенно у Мишеля Фуко",
"годы формирования советской цензуры (1917-1922)",
"Советские Военные Исследования" (Soviet Military Studies, по-видимому, имеются в виду исследования военных аспектов в истории СССР. - Н.Р.);
"формальные характеристики исторического нарратива как эффект реального (по Барту) бремени истории (а-ля Хайден Уайт), память и забвение мест и прошлого этих мест".
Даже эта небольшая подборка достаточно ясно дает понять, что реальное разнообразие профессиональных н а у ч н ы х интересов нельзя свести ни к какому обозримому набору вопросов. Постановка вопросов
1 - 5 (1.1) преследовала совсем иную цель - структурировать наиболее распространенные п у б л и ч н ы е интересы к философии истории. В то же время, наличие приемлемых ответов на вопросы 1 - 3 (о динамике, структуре, и ходе истории) явно послужило бы солидной основой для решения многих специальных научных проблем из их реального разнообразия. Чтобы убедиться в этом, достаточно с данной точки зрения вглянуть на приведенный выше список.Обзор и оглавление всей книги
К Архиву Философии Истории
Обзор и оглавление данного выпуска
1.2.3. Российская и западная публицистика
Отечественная публицистика при всей ее пестроте вращается вокруг осмысления причин (
вопрос 1) и желательных-нежелательных перспектив (вопрос 5) переломных событий в российской истории конца нашего века. Даются диаметрально противоположные толкования роли этих событий и всего нашего времени в российской и мировой истории (вопросы 2, 5): либо это несчастное впадение могучей России в морок коммунизма, счастливое пробуждение от него и возвращение в лоно мировой цивилизации, либо трагический разрыв с православием и светлое будущее восстановления правой веры, либо возврат к уже преодоленной стадии "капитализма", либо тупиковый путь и новая стагнация, либо соскальзывание в пропасть полного распада. Соответственно толкуются и общий образ, ход, направленность российской истории (вопрос 3) и самый смысл ее столь драматического развертывания (вопрос 4), в таких версиях как: ополчение мировых сил Зла на Святую Русь, долгий путь социально-политического "окультуривания" России, ее вхождения или возвращения в Европу, фатальные циклы смуты-распада и имперства-стагнации, осуществление особого неповторимого евразийского пути и т.п.Окончание "холодной войны" существенно оживило и западную публицистику, научные и околонаучные дискуссии общего плана, где наиболее ярким началом дискуссии была статья Ф.Фукуямы о "конце истории" (Фукуяма 1990). Здесь наиболее проблематичным становится значение и ценность вклада
западной цивилизации в мировую историю, влияния Запада на ее общий ход (место в истории и направленность истории - вопросы 3,5), нравственный долг по отношению к беднейшим странам и народам (как правило, терпевшим большой ущерб от западного вмешательства, а нередко и поныне ограбляемым) - это этико-практические следствия исторических знаний (вопрос 5).Развертывается борьба между традиционным европоцентризмом и новым направлением анти-европоцентричной Всемирной истории (World History), некоторые представители которого упорно называют Европу "северо-западным полуостровом Афроазии". Эта полемика особенно остро ведется при обсуждении пропорций государственного исторического образования (от европоцентризма отнюдь не свободно и российское образование, достаточно сравнить объем сведений в школьной и вузовской программе истории о Европе и, скажем, Индокитае, Полинезии, Южной Америке или Центральной Африке, причем по каждой эпохе). По сути дела это вопросы разбиения истории на части, ее структуры и центрирования (
вопрос 2).Не ослабевает интерес к причинам и движущим силам европейской "экспансии" или "прогресса" Нового времени, соответственно к механизмам исторического развития в другие эпохи и на других континентах (
вопрос 1).Наконец, глобальные, особенно экологические и демографические проблемы, нехватка ресурсов, невозможность не то что остановить, но даже притормозить молот техногенной нагрузки на природу вновь и вновь будирует вопросы на Западе, в России и во всем мире о самом месте и роли человеческой истории в эволюции биосферы и во всей истории Земли и Вселенной (
вопрос 4).