Учитывая уже имеющиеся результаты осмысления ценностной нейтральности/ангажированности социально-исторического знания (см. Риккерт, 1912; Вебер, 1990), согласимся, что:

Карл Поппер прямо призывал строить осознанно "интересную нам" историю (Поппер, 1993).

Попытаемся определить, что же "интересно" (значимо, существенно, ценно) в истории с точки зрения философии ценностей. Иными словами, это последовательная разработка "точки зрения" на Всемирную историю, которая будет далее использоваться в данной исследовательской программе.

Наиболее древними и распространенными основаниями исторического интереса, по-видимому, являются политико-идеологические стремления оправдать, возвеличить свой народ, веру, социальную группу, укоренить в древности и тем самым повысить легитимность существующей власти. Понятие "легитимность" относительно новое (М.Вебер), но соответствующая ему проблема оправдания и идейного, религиозного, исторического обоснования власти в глазах населения почти столь же древняя, сколь древни сами отношения власти-подчинения среди людей.

С точки зрения утверждения легитимности история предстает как серия победоносных войн и успешных реформ, проведенных великими праотцами и их прямыми продолжателями - нынешней правящей элитой (т.е. современной летописцу, придворному историку и т.д.). За неимением блестящих побед и благодеяний упор делается на духовные завоевания. Всемирная история при таком подходе неизбежно получается этнически, конфессионально или национально центрированной.

Грубые и откровенно тенденциозные версии такого подхода в целом отошли в прошлое, по крайней мере в среде профессиональной, уважающей себя исторической, социальной, политической науки. Однако мягкие формы политико-идеологической тенденциозности не просто распространены, но до сих пор практически повсеместны для национальных версий Всемирной истории! Очевидно, это связано с такой социальной функцией исторического знания, как воспитание патриотизма через все существующие (как правило, лояльные по отношению к своему государству) академические и образовательные институты.

Современные монографические исследования историков-профессионалов уже бывают свободны от такого рода предвзятости, что обусловливает широкое разнообразие познавательных ориентаций: в фокус внимания историков попадают формы правления, технологии, армии и вооружения, коммуникации, экономические и классовые отношения, превращения менталитета, идеологии, особенности повседневной жизни и т.д.

Для последних десятилетий характерно сосредоточение интереса на "забытых" группах и слоях, темах исторического прошлого - женщинах, детях, слугах, рабах, "цветных", "социальной черни", разного рода маргиналах: незаконнорожденных, сектантах, бродягах, ворах, эмигрантах, проститутках, наркоманах, гомосексуалистах, сумасшедших, калеках и т.п.

Надо отдать должное школе "Анналов" и всему направлению социальной истории за указание на реальное разнообразие, разноцветье общественных групп и слоев прошлых веков и десятилетий. Однако нонконформизм (равно как и конформизм по отношению уже к новой моде среди историков) не должен быть основанием выбора познавательных приоритетов для теоретической истории.

Согласно категорическому императиву Канта люди должны быть не только средством, но также и целью нашей деятельности. Распространим этот императив на нашу познавательную деятельность в сфере теоретической истории и получим следующий тезис: люди прошлого не должны быть только средством для нашего познания чего-то другого, но сами должны стать целью нашего познания.

Возможны самые разные трактовки такой познавательной цели, поскольку человек - это микрокосм, богатство аспектов которого рядоположено богатству аспектов его окружения. Можно центрировать интерес на исторической психологии, мышлении, восприятии, менталитете людей прошлого, семье, характере труда и досуга, структурах и деталях повседневной жизни. Что же в наибольшей степени отвечает направленности Кантова императива?

С достаточной уверенностью можно утверждать, что основанием императива являлось признание человеком разумности и субъективности других людей. Отсюда делаем следующий шаг - к уважению чужой субъективности, далее - к уважению содержания и значимостей этой чужой субъективности.

Приложив эту максиму к ситуации исторического познания, согласимся с тем, что исследователь должен уважать, не лишать значимости все то, что было значимо для людей прошлого, в изучаемом пространственно-временном фрагменте истории.

Таково первое требование познавательной ориентации исторического исследования: по возможности учитывать или даже фокусировать внимание на том, что было субъективно значимо для людей прошлых эпох, т.е. на их мировоззрении, ценностях и потребностях.

Приняв данную познавательную установку, мы сталкиваемся как минимум с двумя трудностями фундаментального характера. Во-первых, разнообразие, пестрота, практическая необозримость, калейдоскопическая смена мировоззрений, ценностей и потребностей обществ, этносов, социальных групп делает весьма сомнительным решение проблем целостного теоретического описания и философского осмысления процессов Всемирной истории. Нужно было бы выбрать некий сквозной аспект в мировоззрениях. Но на каком основании делать этот выбор?

Во-вторых, за бортом оказываются очевидно важные для хода истории факторы: военные, политические, экономические, технологические, демографические, географические, экологические и т.д. Вынести их за скобки - значит заняться уже не собственно философией истории, а философией истории мировоззрений, если таковая возможна. Включить вновь всю эту сверхсложность факторов - значит вновь утерять точку зрения как избирательную познавательную ориентацию.

Необходимо некое твердое основание общезначимости, которое должно послужить нитью Ариадны в историософском и теоретико-историческом исследовании.

Такое основание возьмем из внешней по отношению к философии истории области - этики и теории ценностей. Используем результаты этико-философских исследований по выявлению и обоснованию общезначимых ценностей (Rowls, 1971; Apel, 1983; von Kutschera, 1991). Достаточно детальное обоснование кардинальных и субкардинальных ценностей в качестве общезначимых проведено в монографии "Философия гуманитарного образования" (Розов, 1993), позже оно развернуто и использовано при анализе современных социальных проблем разного масштаба в работе "Ценности в проблемном мире: Философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии" (в печати).

В сжатом виде принципиальная логика рассуждения состоит в следующем.

Общая структура данной логической конструкции состоит в следующем: задаются исходные допущения (2.3.1 а, б), определения (2.3.1 в, г), схема логического вывода (2.3.2), нормативный постулат (2.3.3); при совмещении этих суждений и схем выводятся новые нормативные принципы и определяются новые понятия (2.3.4-7). На основе заданных определений, представлений здравого смысла и научных знаний определяется состав общезначимых (минимальных, но обязательных для всех) ценностей: кардинальных (2.3.6) и субкардинальных (2.3.8). Проводится их отличие от так называемых "высших" ценностей (2.3.9) и задается главный принцип этики ценностного сознания с опорой на новые понятия (2.3.10).